Обрядовая кукла. Кувадка. Техника изготовления

Обрядовая кукла. Кувадка. Техника изготовления
 
Сегодня мало кому известен обряд «кувады». Но в середине XIX века он, как полустершийся след дремучей старины, еще существовал в Орловской и Костромской губерниях. Магия обряда связывалась с таинством рождения ребенка.
В верованиях наших предков зарождение новой жизни воспринималось как милость и расположение божественных сил. С другой стороны, сам процесс рождения связывался с чем-то греховным и нечистым. В родовых муках виделось вмешательство злобных сил, терзающих беззащитных роженицу и младенца. Обычно рожала женщина в бане, чтобы не привадить нечистую силу в избу.
После родов роженица и повитухи совершали обряды очищения от скверны (с помощью освященной воды, купанием в проруби).

Мужчине, отцу ребенка, отводилась активная роль. Он присутствовал при рождении ребенка и обеспечивал защиту от нечистой силы, совершая магические обрядовые действия. Эти обряды называются «кувада».
В предбанник выставлялось лукошко с куриными яйцами. Мужчина садился на лукошко, делая вид, что высиживает яйца (по поверьям, яйцо являлось первоосновой жизни).

Громкими неистовыми воплями, подражая крикам роженицы, мужчина выманивал злых духов в предбанник. Чтобы обманутые и разозленные духи не вернулись к роженице, в предбаннике развешивались обрядовые куклы. Верили, что в эти первые попавшиеся на глаза неодушевленные образы людей и вселялись злые духи. Самого младенца прятали в чулане, а мужчине подкладывали спеленутую куклу.

Чтобы понадежнее обмануть злых духов, в некоторых деревнях сразу после родов женщины переодевались в мужнину одежду и начинали вести домашнее хозяйство, а мужчины чуть ли не целую неделю, до крещения младенца в церкви, пролеживали в постели с тряпичной куклой. После родов куклы сжигались во время обряда очищения.

След древней обрядности остался в народных сказках. В начале XX века в Самарской губернии собиратели русского фольклора записали сказку о том, как мужик ребенка родил: «В одной крестьянской семье было семеро детей по лавкам, и еще другого ждали. Жена вот-вот народит. А муж жену корит: „Совсем баба работать не хочет, ей бы только детей рожать! Я от зари до зари в поле надрываюсь, чтобы эту ораву прокормить! А она только охает да вздыхает”.
Слушала его жена, слушала, и обида ее разобрала. „Подожди, муженек,— думает.— Я тебя научу уму-разуму!” Раз пришел муж домой. Ласкового слова не сказал, только щей похлебал, да на полатях разлегся. Ни воды не наносил, ни дров не нарубил, ни хлев не вычистил, будто гость в собственном дому. А жене подошло время родить. Потихоньку от мужа ушла она в баньку. Там младенчик и народился. Подхватила мать дитятку, личико только и обмыла. Зарезала курицу и наполнила кровью бычий пузырь.

Вернулась баба с младенчиком в избу. А муж на печи знай себе храпит: во сне раскинулся, ноги в стороны раздвинул. Положила жена пузырь с кровью ему между ног и младенчика голенького. Торкнула ножиком пузырь, кровь и пролилась. Неудобно стало мужику, мокро. Он глазами то заморгал, тут и младенчик заверещал.

Подхватился мужик: весь в крови, ребенок криком кричит. А тут баба с лавки встает, потягивается, как ни в чем не бывало: „Глянь, муженек! Теперь и ты ребеночка народил. Ну, ты тут с ним сам управляйся, а я в поле пойду. День сегодня уж больно добрый обещает быть. А пока я в поле надрываюсь, ты, муженек, коровку подои, да в стадо выгони, детишек накорми, про меня не забудь, с обедом постреленка пришли, печь протопи, да хлеба напеки, со вчера еще тесто поспело. Пока солнце не жарко, холсты на росе выбели. Не забудь животине кормов задать и воды в баню наносить…”.

Хлопает глазами мужик, слова слышит, а ничего не разберет. Скрутило у него живот, не разогнуться. Подхватил бока, завалился и стонет. А ребятня над ним потешается: „Гляньте, батька дитятко народил!” Жалко стало жене бестолкового мужика, прикрикнула она на ребят. Избу прибрала, всех приласкала да накормила. Стыдно стало мужу. И с тех самых пор он ни слова не молвил жене в укор. Жили они душа в душу долго и счастливо».

К концу XIX века истоки древнего обряда были окончательно утрачены и забыты, а куклы остались. Но направленность их магического действия изменилась: теперь они вывешивались над колыбелью после крещения младенца, все так же оберегая его от неисчислимых козней злых духов.
Для изготовления куклы Кувадки используются лоскуты яркой разноцветной ткани и надерганные из них нити.

Кувадка очень проста в изготовлении.

Лоскут яркой одноцветной ткани размером 10×15 см скручивают к середине по длинным сторонам (рис. 14, а). Скрученный лоскут перегибают пополам. Отступив примерно 2 см от места сгиба, перегнутый лоскут стягивают несколькими плотными витками нитью другого цвета. Концы нити связывают двойным узлом (рис. 14, б).
Рис. 14. Сворачивание лоскутов ткани для изготовления куклы Кувадки.
Из лоскута другого цвета размером 6×6 см таким же образом делают вторую скрутку. Нитью другого цвета скрутку стягивают узлами с обеих сторон, отступив от краев по 1 см (рис. 14, в).

Середину второй скрутки укладывают между концами первой скрутки до упора в завязанную нить (рис. 15, а). Плотно прижав к узлу, вторую скрутку закрепляют между концами первой скрутки яркой нитью несколькими плотными витками под второй скруткой и крест-накрест. Нижнюю часть первой скрутки слегка расправляют в пышное платье (рис. 15, б). Обычно в связке бывает от 3 до 5 куколок из разноцветной ткани. Яркие и веселые, они заменяли погремушки.