Утопленник - дань воде в народном представлении славян

Утопленник - дань воде в народном представлении славян

Смерть в воде (на реке, в колодце и др.) - самый распространенный вид "не своей смерти", в первую очередь за счет несчастных случаев (ср. рус. "везет как утопленнику"), из-за чего к утопленникам относились в целом более мягко, чем к висельникам и другим самоубийцам, а иногда даже считали их праведниками. Верили, что души утопленников забирает черт или водяной, следы цепей которого "видны" на ногах утопленника; он превращается в русалку, водяного (это наиболее характерно для западных славян), особенно если это первый утопленник в водоеме, в ходячего покойника, служащего водяному, который заставляет его, в частности, возить на себе воду (эти представления чаще отмечаются у восточных славян).

Считали, что утопленник - дань реке, воде, водным демонам, предназначены им: "Вода должна свое взять". В вологодском предании реке Шулме приписывались слова: "Буду дань брать с людей по человеку в год". Говорили, что человеческая дань берется при строительстве мельниц ("Со всякой новой мельницы водяной подать возьмет <т.е. утопленника>"), при ледоходе (в половодье) и ледоставе ("Когда Суда просыпается и засыпает, без головы не обходится", "Полая вода покойников любит"), при этом реки, не получившие весной утопленника, могли затопить деревню (ср.-урал.).

Водоемы, где часто тонули люди, считались проклятыми (с.-рус. "проклёнутая река"). По поверьям, утопленники возвращаются к месту гибели, стонут, зовут за собой. Омутам, водоворотам, речным перекатам нередко давали названия по именам утопленников, служившие предостережением живым: омут Жохова Могила - "Там Жох утопился, там похоронили. Говорили, Жох на это место являлся, за собой звал. Боялись этого места". С утопленниками связывались некоторые виды водных животных: считалось, что налимы питаются ими - и потому являются нечистой рыбой (с.-рус.); кулики созывают утопленников своим криком (пол.); душа утопленника в виде утки плавает на месте утопления (бел.).

Наиболее известным способом поиска утопшего было пускание по воде дежи с хлебом (как правило, освященным), иконой или свечой, берестяной корзины, березового полена: "На, река-матушка, березовое полено, а отдай наше тело" и др. На месте, где лежит тело, эти предметы останавливались, тонули или крутились. Иногда при поисках утопленника в воду бросали нечетное количество монет, трижды говоря при этом: "Царь и царица, слуги и прислужники, вся морская сила, отпустите (имярек), не держите, я вам выкуп дам". На местонахождение утопленника могли указывать водоворот, пена или зеленые водоросли (пол.); считалось, что к утопленнику может привести щука (архангел.).

Как других "нечистых" покойников, утопленников не вносили в церковь для отпевания, а ставили гроб на паперти (костром., твер.). Погребение утопленника обычно проходило за пределами кладбища: за оградой, на перекрестках дорог (о.-слав.), во дворе, под сараем, под хлевом (полес.). Запрет хоронить утонувших на кладбище объясняют, в частности, тем, что у этих покойников душа не могла правильным путем (т.е. через рот) покинуть тело (болг. пловдив.). Иногда утонувших в результате несчастного случая все же хоронили в углу кладбища (с.-рус., полес., болг.). Имеются свидетельства о том, что с похорон утопленника начинали новое кладбище, считая их праведниками (брест.). В то же время верили, что "земля не принимает" утопленников, поэтому восточные славяне опасались закапывать их в землю или же зарывали его около тех мест, где нашли тело, "бо ему сподобалася вода".

Есть знаки, которые, по поверьям, предвещают утопленника: полыньи на реке (их столько, сколько будет утопленников); утонет кто-то из дома, напротив которого образовалась полынья, - с.-рус); льдины на берегах после половодья, которые река "не забрала с собой" (костром.); особый цвет воды в реке ("Если вода-то иногда голубая или темно-красная, дак тоже не хвалили: будет много утопленников" - архангел.). Чехи считали, что вскоре утонет тот, на чьем теле появились синие пятна. В представлениях всех славян особо опасны встречи с водяным и русалкой, которые уводили за собой в воду. Говорили, что утонет человек того же возраста и пола, что и эти персонажи, появившиеся среди людей (рус., пол., чеш.). Сербы верили, что водяной ночью трижды зовет того, кого хочет утопить; если человек отзовется, то он укажет дату утопления. Были сны "к утопленнику": тащат перевернутую вверх дном лодку; наливают в стакан воды через край; промывают мясо и др. Если при гадании девушек, пускавших венки по воде на Ивана Купалу, чей-нибудь венок утонул, то это предвещало его хозяйке гибель в воде (рус., чеш.).

Чтобы не утонуть самому и избежать утопленника в семье или деревне, следовало соблюдать предписания и запреты. Предписывалось заходить воду, надев крест и перекрестившись (о.-слав.), получив благословение родителей, символически начертив крест на воде (чеш.) или на лбу большим пальцем ноги (пол. силез.); бросить в воду рубль или пятьдесят копеек, сказав: "Вода, возьми рубль у меня, спаси жизнь у меня"; повязать на шею или руку ребенку красную ленточку (чеш.); запастись ореховым прутом, срезанным в Страстную пятницу (чеш.) и др. Запрещались некоторые действия, связанные с водой: нельзя заглядывать в колодец (в.-слав.), мыть, стирать и полоскать в Преполовение Пятидесятницы и в Семик ("Мыть ничова нельзя - заливцы получаюца" - смолен.), шить и стирать на Троицкой неделе тем, у кого в семьях есть утопленник (укр.), стирать беременной женщине (а уже родившая не должна стирать в воскресенье, иначе утонет ребенок, - гомел.) и др. Особое внимание уделялось временной регламентации действий, связанных с рекой: нельзя купаться, переходить реку вброд, переправляться через реку и т.п. в полдень или полночь (в.-слав., з.-слав.), в час ночи (пинеж.), на закате солнца (пол.) и после него (рус.), в воскресенье и праздники (пол.), а также в отдельные дни и сезоны.

В верованиях славян утопленники, как и другие "заложные" покойники, тесно связаны с атмосферными явлениями, особенно с осадками. Утопленники способны вызвать дождь, разносить тучи, в которых пребывают их души. Сербы обращались к утопленникам с призывами остановить или отвести градовые или грозовые тучи с помощью заклинаний, в которых упоминались их имена. Восточные славяне считали, что во время грибного дождя утопленники радуются, смеются, сушатся (с.-рус.), "покойники сухие в реке" (вят.), - и наоборот: "сквозь солнце дождь - будет удавленник или утопленник" (рус.). Особенно сильна связь между утопленниками и засухой, которая наступает, по поверьям, из-за самого факта утопления или из-за того, что утопленники, закопанные в землю, мучаясь сильной жаждой, "высасывают" влагу из земли. Отсюда такие способы магического вызывания дождя, как разрушение могилы утопленника, перезахоронение его за пределами кладбища, выбрасывание трупа в воду, вырывание креста и бросание его в воду, обращение к утопленнику с просьбой отдать воду, которую он забрал, поливание могилы (иногда крест-накрест) водой, которые распространены во многих славянских традициях.

Представления об утопленнике тесно связаны с вербальной магией. Повсеместно считалось, что человек может утонуть из-за проклятия. Спасти тонущего может обращение к нему с молитвой или окликание его; сам он может спастись, назвав имя матери (архангел.). Особая сила приписывалась имени утопленника. В ряде славянских традиций запрещалось называть детей именами утопленников (и рассказывать при них об утопленниках). Добиваясь магического воздействия утопленников на дела живых, к ним обращались по имени. Считалось, что в случае пожара надо трижды обежать дом, выкрикивая имена двенадцати утопленников (гомел.). Женщина, чтобы не приспать ребенка, "спомынае тры топлэныкы на мня, як звуцца".

(По материалам Е.Л. Березович и Ю.А. Кривощаповой)